Франкфуртер альгемайне цайтунг (ФРГ): Кто победил во Второй мировой войне?

Наша культура воспоминаний проникнута подходом собственного народа. На примере Второй мировой войны исследование показывает, к чему это может привести: кто видит себя победителем, а кто - проигравшим?
Джон Кеннеди якобы сказал однажды: «У победы есть сотни отцов, а поражение обычно — сирота». (Схожая мысль была высказана ещё Корнелием Тацитом в начале нашей эры, а министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано сформулировал её практически так же ещё в годы Второй мировой войны). Насколько правильно такое утверждение, показывают результаты исследования на материале Второй мировой войны, проведённого учёными Вашинг¬тонского университета.
Учёные спросили людей из восьми стран, входивших некогда в состав антигитлеровской коалиции: «Как высоко в процентном отношении вы оцениваете вклад собственной страны в победу во Второй мировой войне. Иными словами, каков вклад вашей страны в победу?» В своих ответа опрошенные часто оценивали свою страну как важнейшую силу в борьбе против Адольфа Гитлера. Если суммировать вклады США, Великобритании, СССР, Франции, Канады, Австралии, Новой Зеландии и Китая, то они превысят 300 процентов.
Самый большой вклад приписали свой стране российские участники опроса: 75 процентов внёс в общую победу СССР. Но и Британия, и США тоже вложили свыше 50 процентов – у победы сто отцов.
Затем исследователи задали жителям стран «оси»: «Германия, Италия и Япония, которые шесть лет вместе сражались во Второй мировой войне. Каков был вклад вашей страны в общую борьбу?» Поскольку в данном случае речь идёт о побеждённых, можно было бы ожидать иных результатов, ведь ответственных за поражение обычно не найдёшь. Однако и проигравшие переоценили роль своих стран: их суммарная доля всех троих составила 140%. Значит и поражение во Второй мировой вовсе нельзя считать «сиротой».
Но как же родился этот «коллективный национальный нарциссизм», как назвали исследователи этот феномен? В целом люди склонны считать победителями себя и своих сторонников. Когда дело касается исторических событий, сюда добавляется ещё и то, что каждый народ вырабатывает определённую точку зрения, которая потом передаётся будущим поколениям. Человеческая память основывается на неких личных воспоминаниях, в которых одно подчёркивается, а многое умалчивается — и таким образом формируется определённая идентичность. Как воспоминания конкретного человека бывают увязаны с его собственной точкой зрения, так и народ в целом оказывается плен¬ником коллективных воспоминаний, охотно рассказывая о героических свершениях и умалчивая о менее приглядных вещах, а болезненные воспоминания подавляя или страдая от нанесённых ими травм. Таким образом, в осмыслении собственной вины отчасти есть и эгоцентрический элемент.
То насколько сильно на нас влияет собственная точка зрения, демонстрирует ещё один результат исследования: жители западных стран в среднем выше оценивают вклад в победу американцев, чем вклад Советского Союза. При этом число павших солдат обеих этих стран говорит об обратном: США потеряли во Второй мировой войне чуть больше 400 тысяч солдат, СССР же — почти 10 мил¬лионов. В одной лишь Сталинградской битве, ставшей переломным моментом в борьбе с национал-социализмом, пало почти вдвое больше советских солдат, чем погибло американцев за всю войну. Результаты исследования доказывают: о победе идёт речь или о поражении, мы все становимся «нарциссами». Отсюда и сто отцов, каждый из который считает себя самым важным.
Франкфуртер альгемайне цайтунг (ФРГ)