Сэмюэл Бриттан: Инфляция — это не лекарство, а побочный эффект

Иногда человек с улицы мудрее, чем интеллектуал от политики. После десятков лет переживаний по поводу слишком высокой инфляции сегодня некоторые претендующие на интеллектуальность политические комментаторы обеспокоены тем, что инфляция слишком низкая. Однако британский потребитель, похоже, вряд ли жалуется на то, что индекс потребительских цен «всего» на 2,2 % выше, чем в прошлом году.

Последние страхи связаны с тем, что инфляция в еврозоне упала до отметки в 0,7 % год к году, или «базовая» — до 0,8 %. Неожиданное снижение Европейским центральным банком официальной краткосрочной процентной ставки было полностью оправданным — и на самом деле запоздалым. Это попытка стимулировать увеличение реального ВВП еврозоны, который более двух лет падал или стагнировал. Любой импульс в сторону повышения инфляции евро обернется затратами, а не прибылью.

Также у Федеральной резервной системы США есть веские основания для продолжения «количественного смягчения», — если ФРС считает, что экономика США все еще недостаточно энергична, но не потому, что инфляция, колеблющаяся между 1,5 % и 2 %, по любым меркам слишком низкая.

Обычный покупатель вряд ли станет бунтовать по поводу того, что цены не растут быстрее. Некоторые комментаторы беспокоятся, потому что связывают низкую инфляцию со стагнацией и высокой безработицей. Вероятно, они ассоциируют высокую инфляцию с процветанием. В таком случае они должны объяснить, почему страны Латинской Америки, инфляция в которых в ХХ веке часто исчислялась двузначными числами, сегодня не являются образцом для подражания.

Я до сих пор помню, как бывший президент Всемирного банка Юджин Блэк говорил, что небольшая инфляция — это как небольшая беременность: она растет. Аналогия была не совсем точна. Существуют инструменты для удерживания инфляции на любом фиксированном уровне. Однако именно те политические соблазны, которые побуждают государственную власть допускать умеренный уровень инфляции, также искушают повышать его, и так далее, и так далее...

Самую известную попытку оправдать умеренную инфляцию сделал после Второй мировой войны Уильям Филлипс, австралийский инженер, ставший экономистом. На основе эмпирических данных он построил кривую, показывающую обратную зависимость между безработицей и инфляцией, вызванной ростом заработной платы. Более низкий уровень безработицы ассоциируется с более высокой инфляцией. Проблема с этой кривой в том, что она основана на «денежной иллюзии». То есть предполагается, что договаривающиеся о зарплате в ходе переговоров не обращают внимания на инфляцию. Эта иллюзия не может сохраняться в долговременной перспективе, а именно на нее мы сейчас преимущественно ориентируемся. В конце концов длительные дискуссии завершились предположением, что каждому стабильному уровню инфляции соответствует свой размер безработицы и что попытки улучшить инфляцию должны быть сосредоточены на структурных особенностях экономики.

Новый отчет по инфляции, опубликованный Банком Англии, прогнозирует в следующие несколько месяцев увеличение темпов восстановления реального ВВП на одну ступень, при этом уровень инфляции потребительских цен Великобритании еще немного снизится. В отчете нет беспокойства по поводу того, что инфляция будет «слишком низкой». Банк Англии надеется, что «постепенное восстановление роста производительности и постоянный объем резервных мощностей сдержат рост внутренних цен, в среднесрочной перспективе обеспечив уровень инфляции, близкий к целевому, несмотря на то, что частично цены по‑прежнему управляются и регулируются».

Прогнозы обычно более радикального National Institute of Economic and Social Research во многом имеют такую же направленность. Максимум, что можно допустить по поводу кривой Филлипса, — что она вертикальна в долгосрочной перспективе и что ее форма в краткосреднесрочной перспективе зависит от конъюнктуры и политических изменений, которые невозможно обобщить.

Практический вывод из всего этого таков, что нет смысла сознательно стремиться к высокой инфляции, чтобы создать рабочие места. Если попытки стимулировать экономику приводят к более высокому уровню инфляции, это нежелательный побочный эффект. Наступление войск может сопровождаться потерями, однако это нежелательный побочный эффект, а не цель операции. Какое‑либо повышение инфляции в результате экономического роста — это прискорбный побочный эффект, а не цель предпринятых шагов.

Можете ли вы представить себе военачальников, беспокоящихся, что потерь недостаточно? Если бы они могли достичь своих целей ценой меньшего количества жизней, это было бы очень даже хорошо. Уединившись в своих палатках, они могут выражать удивление, что достигли так многого поразительно малой ценой. Однако любой намек, что они должны сознательно стремиться к большему количеству смертей и ранений, привел бы к их немедленной отставке.

По материалам: Капитал