Дмитрий Тевелев: Эксклюзивные интервью Наше понимание может отличаться от мнения рынка. Но мы должны работать вместе

Интервью с главой НКЦБФР Дмитрием Тевелевым и членом НКЦБФР Анатолием Амелиным

Накомиссия -- это совершенно иная парадигма

"Интерфакс-Украина": Прежде чем перейти к обсуждению текущей ситуации на украинском рынке, хотел уточнить вопрос о том, что изменилось с переименованием Комиссии. Что «кроется» за сменой вывески? Чем будет отличаться регулирование, осуществляемое Национальной комиссией, от регулирования Государственной комиссией?

Дмитрий Тевелев (Д.Т.): Хочу подробно рассказать о том, что такое Национальная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку. Что есть изменение названия с "Государственная" на "Национальная"? Возможно, многие думают, что это технически один и тот же орган, система и принципы работы которого остаются одними и теми же, а меняется только название? Я это воспринимаю совершенно иначе. Переход от Государственной к Национальной – это совершенно иная концепция регулирования и взаимодействия участников рынка, к которым я отношу и Комиссию. Регулятор - это такой же элемент фондового рынка, но только раньше понятие «Государственная комиссия» подразумевало вертикальные взаимоотношения участников рынка: вверху пирамиды – Комиссия, которая и судья, и законодатель, и контролер, и советник. И у Государственной комиссии есть совершенно четкие государственные интересы. Все остальные находятся внизу пирамиды, но деятельность их подчинена соблюдению государственного интереса. И эта вертикаль: вверху – интересы, задачи и позиции государства, и все остальное им подчинено, а дальше уже – бизнес.
Национальная комиссия – это совершенно иная парадигма. Мы выстраиваемся в горизонталь: Комиссия, участники рынка, эмитенты, иные государственные органы, имеющие отношение к рынку. Мы все выстраиваемся в одну параллель. И у нас появляется одна общая цель – развитие экономики страны, т.е. национальный интерес. И наша цель – не подчинить, к примеру, торговца интересам государства, загнать его в угол, а совместно найти способы для развития рынка, развития экономики, обеспечения реализации национальных интересов на этом рынке. А отсюда следуют партнерские отношения, совместная выработка решений, совместная отработка каких-то принципов и подходов, лояльность к дисциплинированным и добросовестным участникам рынка, жесткость к тем, кто не соблюдает регуляторные требования и правила.
В качестве примера необходимости соблюдения национальных интересов: можно много говорить об обращении иностранных ценных бумаг на территории страны. Но мы ведь прекрасно понимаем, что иностранная бумага, если эмитент не имеет активов в нашей стране, - это работа наших денег за пределами Украины. И второе – деньги «вытаскиваются» из реального сектора и «идут» на спекулятивный рынок. Это неплохо и должно быть, но не среди главных приоритетов, не во-первых.

 

-- Расскажите, пожалуйста, о взаимоотношениях Нацкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку Украины с IOSCO. Недавно увидел решение правительства, которым были выделены средства на уплату взносов. Вы намерены активизировать сотрудничество с этой организацией? С какой целью?

Д.Т.: Комиссия в свое время много времени потратила на то, что на полноценных правах войти в международную организацию регуляторов рынка ценных бумаг – IOSCO, которая сейчас объединяет более 180 регуляторов, но до сих пор это не получалось. Во-первых, предыдущая оценка соответствия Украины принципам и целям IOSCO проходила в середине предыдущего десятилетия и оказалась достаточно низкой.

-- А разве Украина не член IOSCO?

Д.Т.: Мы члены IOSCO, но мы не присоединились к Меморандуму о взаимпонимании, потому что мы не прошли процедуру оценки. Предыдущая оценка показала, что у нас ни законодательство о защите прав инвесторов, ни законодательство о борьбе с инсайдом и манипулированием, ни структура, ни институциональная независимость не соответствуют международным требованиям и стандартам.
К тому же, у нас накопилась задолженность по взносам в IOSCO. Только в этом году нам впервые за четыре года выделили средства из бюджета, и мы заплатим взносы за два года.
Естественно, что на этом фоне финансовой задолженности, неоднозначного восприятия Украины на международной арене и достаточно высокой активности наших коллег мы чувствовали себя не очень уверенно. При том, что за последние полтора года наше участие во многих международных конференциях, семинарах, круглых столах вызвало очень большой интерес к украинскому фондовому рынку со стороны бывших советских республик. Они в нас увидели интересную методологическую базу: то, что мы делаем, для них во многом – внове. И к нам обращаются с просьбой дать материалы, дать документы. К слову, на очередном заседании Совета руководителей государственных регуляторов рынков ценных бумаг стран СНГ, которая не так давно проходила в Минске, мы подготовили рекомендации по системе подготовки специалистов, а также по переходу на международные стандарты отчетности.
Отдельно хочу отметить, что мы обратились в IOSCO с предложением провести самооценку соответствия наивысшим стандартам этой международной организации. Это довольно длинная, сложная и даже рискованная процедура, но мы сказали: Комиссия готова сама себя оценить по стандартам и методикам этой международной организации. Нам только необходимы эксперты, которые нам помогут с методологией и методикой оценки.
Интересно, что за последнее время только две страны вышли с таким предложением и были поддержаны IOSCO. Уже в июле в Украину приезжают эксперты для методологического сопровождения, мы уже получили анкеты и начинаем эту работу. Это рискованно, с одной стороны, потому что если мы не будем соответствовать каким-то принципам и правилам IOSCO, то эта публичная информация будет достаточно широко распространена. Но, с другой стороны, мы сделали такой предварительный анализ: действительно, то, что сделано за последние два года – это серьезно. И по многим параметрам мы очень сильно продвинулись: и в вопросах корпоративного управления, и в вопросах борьбы с инсайдом и манипулированием, и в вопросах защиты инвесторов, институциональной самостоятельности.
Поэтому у нас такая договоренность с IOSCO: мы проводим самооценку, по результатам которой они дают нам заключение о соответствии и рекомендации, что нам еще нужно сделать, чтобы в полном объеме соответствовать международных принципам.
Почему еще это важно. Оценки, выводы рекомендации IOSCO очень внимательно читают инвесторы, они используются Международным валютным фондом, Всемирным банком, G20. В период кризиса IOSCO очень активно работало с международными институциями по выработке антикризисных рекомендаций. И если мы так начинаем работать с IOSCO, об этом однозначно узнают инвесторы. Верю, что то, что мы делаем, - это хороший вклад в создание позитивного имиджа и позитивного инвестиционного климата Украины, позиционирование Украины как государства с хорошими стандартами системы регулирования.
Амелин

Анатолий Амелин (А.А.): Можно добавить, что это нас приблизит к подписанию Меморандума, что является определенным международным знаком качества. Международное сообщество начнет иначе принимать Комиссию

Д.Т.: И еще один момент. Эти обращения к нам со стороны государств Восточной Европы, Азии, Кавказа, Южной Европы (Болгария, Хорватия, Молдова) насчет заинтересованности в нашей нормативной базе, о которых я говорил выше, привели к тому, что IOSCO рассматривает Украину как потенциальный региональный методологический центр для развивающихся рынков в Восточной, Южной и Центральной Европе. И это не просто декларация; мы сейчас договорились с IOSCO о планировании в сентябре этого года проведения встречи в Украине глав регуляторов государств Восточной, Южной и Центральной Европы и Азии и уже начали над этим работать. Сюда должны приехать руководители регуляторов как минимум 15-20 государств. IOSCO берет на себя экспертное сопровождение: они присылают в Украину своих экспертов. Мы ожидаем, что эта конференция продлится неделю. Уже согласован план этого мероприятия, основные обсуждаемые темы. Думаю, что это очень серьезно – то, что впервые Украину воспринимают как центр, который может проводить подобные мероприятия. И это, опять-таки, важный месседж инвесторам.

Основная проблема в Украине это ликвидность

-- Мы достаточно часто встречаемся с ведущими участники рынка. Из последних встреч можно сделать вывод, что медовый месяц нового руководства Комиссии и торговцев закончился.

Д.Т.: Да, давно J

-- То, что вы с IOSCO подпишите какой-то документ -- украинскому биржевому рынку почти что мертвому припарка: он на глазах гаснет и умирает. Пожалуй, впервые за долгие годы его представители даже не могут дать гарантии, что рынок возродится. Одни говорят, что офис перенесем в Варшаву, другие – что у нас все равно будет работа по привлечению иностранных инвестиций и кредитов, обслуживанию сделок M&A. Видимо, государству биржевой рынок акций не нужен.

А.А.: На самом деле, проблема известна и понятна. И мы, как никто другой, желаем, чтобы украинский рынок развивался. Но в этом вопросе есть две составляющие. Первая - это история возникновения украинского фондового рынка. Мы пошли нетрадиционным путем, так как у нас рынок возник, в первую очередь, как инструмент приватизации, а не средство для перераспределения ресурсов. В Украине регулятор был создан после того, как были запущены механизмы функционирования фондового рынка. И большая часть проблем, о которых вы говорили, – оттуда: большое количество акционерных обществ, миноритарных акционеров, которые не имеют представления о том, что им делать с акциями, доставшимися в результате приватизации. Соответственно, и низкая корпоративная культура. Думаю, что многие трудности объясняются тем, что наши акционерные общества не прошли необходимый эволюционный путь развития.
В то же время, когда мы говорим о развитии рынка и о том, что без инвестиций оно невозможно, мы видим тенденцию: украинские компании начинают привлекать капитал не в Украине, а в Европе: в Лондоне, в Варшаве. Причины этого просты: более низкая стоимость ресурсов, их достаточное количество, гибкость международного финансового рынка. Ведь, если мы посмотрим на кредитную ставку для корпоративного бизнеса в Украине – это, в среднем, 20 %: 18-22 %%. Вопрос: какую нужно иметь рентабельность, чтобы не только обслуживать эти кредиты, но еще и развивать бизнес?
Основная проблема в Украине, на наш взгляд, это, все-таки, ликвидность. Польша сделала большой рывок, во-первых, правильно проведя приватизацию, во-вторых, корректно организовав процесс внедрения пенсионной реформы, которая позволила накопить больше 150 млрд злотых, а сейчас, по-моему, уже 200 млрд злотых пенсионных активов. Это «длинные» деньги, которые инвестируются с горизонтом 5-10 лет и являются очень «желанными» для эмитентов во время IPO. Для них очень важно вхождение именно «длинных» инвесторов, которые покупают на длительный период. Спекулянты не интересны эмитентам, так как вызывают очень высокую волатильность рынка. В Украине, в принципе, отсутствует как таковой класс долгосрочных инвесторов, если говорить о частном капитале.
Поэтому мы должны двигаться в сторону увеличения объемов ликвидности. Для нас действительно важна пенсионная реформа, и мы очень надеемся, что в 2014 году будет запущен ее второй уровень. Конечно, сразу в этот же год рынок не получит резкий толчок, но инвестиционная масса на рынке увеличится.
Кроме того, есть прямая корреляция между кредитным рынком и инвестиционным. Сегодня по депозитам можно получить 14-15 %%, тогда как фондовый рынок – чуть менее доходный и более рисковый. Думаю, что когда ставки по депозитам снизятся до 9-10 %%, мы увидим переток капитала на фондовый рынок.
К сожалению, Комиссия сегодня не может влиять на рынок капитала с точки зрения ликвидности, мы можем влиять только в части защиты прав инвесторов. Можно сказать, что мы сегодня концентрируемся и на решении проблем, возникших в процессе приватизации, и, с другой стороны, уделяем большое внимание вопросам инфраструктуры рынка. И на сегодняшний день Украина является одной из самых инвестиционно привлекательных стран. Это не наши патриотические заявления, это заявления международных инвесторов. Мы сейчас видим приход в Украину крупнейших международных нефтяных компаний, видим присутствие международных холдингов в сфере продуктов питания, сельского хозяйства, металлургии. В принципе, в Украине инвесторы присутствуют – так, компания McDonalds заявила о готовности инвестировать $200 млн в развитие сети. То есть, инвесторы в Украине есть, они себя чувствуют достаточно комфортно, но еще свежи кризисные явления 2008-2009 годов, поэтому они смотрят на Украину осторожно.

-- Вопросов нет по поводу прямых инвесторов: понятно, что страна большая, потребителей свыше 45 млн человек, сырьевые ресурсы есть. Вопрос о фондовом рынке. Инфраструктуру можно создать, но кому она нужна, если на рынке не будет компаний…

А.А.: Все правильно, рынка не будет без ликвидности. Если нет ликвидности, то нет и рынка.

-- В какую бы украинскую акцию сейчас вы вложились?

А.А.: Я бы сформировал портфель исключительно из бумаг компаний, которые платят дивиденды. Потому что это уже некая стабильность. Есть предприятия металлургического сектора, есть "Укрнафта", которые платят дивиденды независимо от того, как они сегодня оцениваются.
Опять-таки, если мы говорим о публичных компаниях, в Украине все без исключения публичные компании – это бывшие корпоратизированные госпредприятия, прошедшие приватизацию. Давайте посмотрим на их free float: если компания выходит на IPO в Европе, ее free float должен составлять не менее 15-25 %%. А у нас – 1, 2, 5 %%. В таком случае, это не публичная компания, а, скорее, иллюзия. Поэтому мы должны прийти к системе, когда украинские эмитенты будут заинтересованы в украинском капитале, будут открытыми и понятными для инвестора.
Давайте возьмем гипотетический пример: некая компания хочет привлечь в Украине капитал на открытом рынке. Но ее оценка здесь намного ниже, чем в Европе. Почему? Потому что на зарубежном рынке стоимость капитала намного ниже. И когда финансовый директор или собственник оценивают, куда выгоднее пойти для бизнеса – то, естественно, они выберут тот вариант, при котором стоимость капитала ниже. В Украине ресурсы привлекать невыгодно. Основной рынок ресурсов сегодня – это краткосрочное банковское кредитование, то, чем компании «перебиваются», закрывая свои кассовые разрывы. «Длинных» денег, к сожалению, практически нет. Есть ряд выпусков облигаций, рассчитанных на 2 - 3 года, но это, скорее исключение, чем правило.

От рынка требуется больше активности

-- Самая большая проблема на этом рынке, что нет перспективы, нет понимания, что государство вообще от этого рынка хочет. Соответственно, если нет перспективы, какой бизнес будет сюда вкладывать, будет развиваться?

Д.Т.: Я вспоминаю ваши слова о том, что "медовый месяц закончился". Меньше всего сейчас, спустя эти два с небольшим года, хотелось бы, чтобы он продолжался.
Оглядываясь назад на два года, когда мы пришли в Комиссию, у нас был довольно приличный кредит доверия, и участники рынка связывали с нами очень серьезные надежды. Буквально через несколько месяцев, рынок увидел наши подходы, наше желание что-то изменить, реформировать, привнести в рынок какую-то свежую струю и то, что это действительно было искренне. И я очень благодарен участникам рынка, что они нам поверили и возлагали на регулятор большие надежды.
Что мы сделали за эти два года? Перечислять заслуги, наверное, было бы глупо. То, что мы сделали, надеюсь, видно. И в вопросах инструментария, и в вопросах инфраструктуры, и в вопросах эмиссионной и регистрационной деятельности, отчетности. Достаточно ли этого, чтобы рынок заработал? Достаточно ли желания регулятора развивать этот рынок, чтобы он развивался? Оказывается, что нет, недостаточно.
У нас произошло такое наслоение ожиданий от регулятора каких-то сдвигов в развитии рынка на не до конца точное понимание роли и места регулятора на рынке. Ведь мы не являемся органом управления. Управление и регулирование – это совершенно две разные ипостаси реализации функций государства. Если министерство, как орган управления, имеет возможность давать обязательные для исполнения команды, а не рекомендации, если министерство, как орган управления, имеет возможность менять менеджеров подчиненных им компаний, имеет возможность получать не только бюджетное финансирование, но и ресурсы для реализации каких-то целевых программ, то к регулятору существует совершенно другой подход. Если говорить об этом рынке, то это хорошо для него. Это рынок свободных профессионалов, которые строят свой бизнес исходя их своих взглядов, своего понимания, ориентируясь на регуляторные ограничения, которые мы формируем.
Что очень важно, так это то, что мы перестали формировать эти ограничения без участия рынка. Мы очень хорошо понимаем, что ни одна регуляторная преграда, ни один нормативный документ без восприятия его рынком не будет работать. Люди будут просто искать способы не исполнять или исполнять поверхностно, либо искать какие-то другие пути. Если мы хотим работать на цивилизованном рынке, мы должны искать какие-то разумные правила. Естественно, что наше понимание может отличаться от мнения рынка. Но мы должны работать вместе. Это улица с двухсторонним движением. Я бы даже так сказал, что эта улица, по которой мы вместе идем в одном направлении. И такой подход регулятора был хорошо воспринят рынком.
Но достаточно ли этого? Наверное, от рынка требовалось, требуется и будет требоваться больше активности с точки зрения инициирования каких-то разумных, качественных изменений. Причем инициирования на разных уровнях, не только на уровне Комиссии: на уровне Кабинета министров, на уровне общественности.

-- Так собственно за иностранные ценные бумаги рынок особо никогда и не просил. Рынок выступает за двойной листинг бумаг украинских эмитентов. С другой стороны, когда на рынке ничего не остается, то начинают инвестировать уже и в российские бумаги, и в западные.

Д.Т.: Мы все делаем для итого, чтобы наладить здесь обращение ценных бумаг украинских эмитентов, осуществивших IPO за рубежом. Но мы хотим, чтобы наши участники рынка понимали, что это – тактическая задача. Стратегическая – гораздо глубже и мощнее: мы хотим, чтобы эта идея национального интереса была не только идеей Комиссии, но и идеей всего рынка. Многие участники рынка это понимают, и это приятно.

-- Но как участникам рынка в условиях нынешнего кризиса дожить до этого светлого времени?

Д.Т.: На кризис многое сваливают. Сложно говорить о том, правильно это или неправильно, но это факт. Но я бы говорил не только о мировом экономическом кризисе, который отразился на нас (отток инвесторов, иностранного капитала). Существует кризис еще и в несформированности нашего эмитентского пула, эмитентского рынка, о чем говорил Анатолий Амелин. Я имею в виду 30 тыс. акционерных обществ, из которых только шесть с половиной подают отчетность, а из них листингуются порядка 120-125 компаний, а активные торги ведутся с двумя-тремя десятками, которые и есть публичными компаниями.
И мы ломаем голову над тем, что мы можем сделать, чтобы емкость рынка увеличить, чтобы рынок акций был шире, качественнее. В этой связи мне понравилась фраза одного из профучастников: разве можно винить учителя, что в классе низкая посещаемость во время эпидемии гриппа?

-- Можно винить за отсутствие прививки против гриппа. Клиенты украинских компаний, украинцы, покупают на зарубежных площадках акции "Кернела", "Астарты", Ferrexpo, потому что они не могут купить эти акции в Украине.

А.А.: Здесь возникает вопрос валютного регулирования. Я со многими регуляторами общаюсь и могу привести в пример интересный опыт Армении. Я спросил у коллег: «Могу ли я быть гражданином Армении и купить акции Microsoft?» На что мне ответили: «Можно, покупай». Я: «Мне для этого нужна лицензия?» Коллеги из Армении удивились: «Зачем? У нас свободная страна в этом смысле. Мы понимаем важность иностранных инвесторов и гарантий для них. Если есть ограничения на вход и выход капитала, то инвестор лишний раз подумает, а зачем мне идти туда, где есть барьер?»
У нас этот аспект валютного регулирования рассматривается немного в другой плоскости. Понятно, что барьеры возникли не на пустом месте, а это некий эволюционный путь, и мы его пройдем, став более либеральной страной в этом вопросе, о чем Нацбанк неоднократно заявлял. Но это не делается за один день. Поэтому необходимо подготовить базу, чем Нацбанк занимается.
А что делать украинским участникам? Понимая украинский рынок и украинские реалии, я бы основной бизнес сегодня сконцентрировал наверное, не на трейде с его спекулятивной составляющей, а сделал бы акцент в сторону инвестиций. В Украине большое количество небольших компаний, которые нуждаются в инвестициях. Фонды прямых инвестиций, я считаю, сегодня для Украины - это тема № 1.
Если мы посмотрим на опыт той же самой Польши, то там есть основной рынок, а есть NewConnect – рынок для небольших компаний, которым нужно привлечь для развития EUR1-2-3 млн. И уже есть десятки компаний, которые с «маленького» рынка перешли на основной за счет того, что они имели четкую стратегию, и что те небольшие инвестиции, которые они привлекли, помогли им резко вырасти в оборотах, в доле рынка, в капитализации. Мы должны пройти тот же самый эволюционный путь. Мы должны научиться, начать с чего-то малого. Как много в Украине компаний публично привлекали украинский капитал? За всю историю я знаю всего пару историй. Да и то, это были не IPO, это были private placement. Хотя, с большого тоже начать можно. В России это были народные IPO. Но это слишком масштабно и, наверное, доверия к этому институту пока нет. Надо начинать с маленького, создавать инвестиционную культуру.
Посмотрим на фонды прямого инвестирования, которые присутствуют в Украине, часть из них - с американским капиталом. Они находят интересные компании, у них есть четкое понимание, как будет развиваться потребительский сектор, и то, что он представляет для них больший интерес. Они входят в бизнес, выстраивают грамотную структуру корпоративного управления и управления финансами. В то же время, я много беседовал с собственниками разных компаний различных секторов, которые утверждали, что они не готовы пока «обеляться», показывать свои реальные доходы и обороты. Почему? Думаю, что ими движут страх и жадность. Некоторые собственники не хотят платить налоги и боятся того, что их бизнес отберут. Масса компаний, в которые входили частные фонды, сегодня уже принадлежат крупным транснациональным корпорациям. Единственное, что этот процесс был непубличным. Он был частным, потому как вошли небольшие фонды, которые перепродали свою долю большим фондам, а те уже - стратегическим инвесторам. Таким эволюционным путем развивается рынок, и мы должны его пройти.
Мы год назад говорили о необходимости реализации программы мини-IPO. Это как раз есть такой формат. Но вопрос в том, что ресурсы в Украине слишком дорогие. Все всегда упирается в стоимость ресурсов. Если они в Украине дороги, то бизнес пойдет туда, где они дешевы.

Д.Т.: Нашим профучастникам сейчас реально тяжело. Но почему? За счет чего работает торговец? За счет привлечения внешних денег. С учетом того, что денег международных инвесторов практически нет, значит, нужно работать со своим частным инвестором. Но тогда у меня возникает вопрос – почему население «пошло» в МММ? Почему люди понесли деньги туда, почему несут деньги на Форекс? Почему они играют в лотерею, вкладывая деньги в такие непонятные рискованные схемы? И не идут на совершенной понятный и прозрачный рынок?

-- Может, потому, что здесь участники немного честнее и понимают, что предложить сегодня особо нечего.

Д.Т.: Допустим, я рядовой обыватель. У меня скопилась тысяча долларов. Почему я эту тысячу долларов несу в МММ, прекрасно понимая, что это пирамида? Почему идут на Форекс, ничего не понимая о том, что это такое? И не идут, как вы говорите, к честному профучастнику? Может, нашему честному профучастнику надо задуматься?

-- Честный профучастник что может предложить сейчас клиенту?

Д.Т.: Вот! Потому что уровень предложения, а проще – уровень работы с частным инвестором недостаточный.

-- Но, по-хорошему: кроме покупки гособлигаций что еще можно предложить? Особенно, когда мы видим, что с рынка уходят бумаги, когда мы понимаем, что ни "Метинвест", ни "Интерпайп", ни Group DF не заинтересованы в том, чтобы размещаться здесь. Чем меньше у них тут останется акционеров, тем меньше у них здесь будет проблем, что показывает опыт Полтавского ГОК. Что остается? Богуслаев и его "Мотор-Сич"? "Укрнафта"? Почему хотя бы при первичном размещении не разрешить часть бумаг продавать в Украине, по той же цене. Россия поставила четкую планку: часть размещения должна проходить на внутреннем рынке.

Д.Т.: Я скажу почему. Потому что у наших государственных деятелей совершенно четко сформировалась мысль о том, что в нынешнем сегодняшнем состоянии нашим предприятиям нужен стратегический инвестор. Наличие разветвленной массы миноритариев будет только мешать реализации стратегических задач: переоснащению, реорганизации, развитию. Вот пусть придет стратег, пусть он туда «вольет» ресуры, превратит это предприятие, образно говоря, в конфетку, а потом будет смотреть.

- Может, еще дело в банковском лобби, которое не заинтересовано в развитии фондового рынка как конкурента депозитам?

Д.Т.: Вы знаете, Нацбанк в последние годы впервые выступает таким стабильным и надежным партнером фондового рынка. В сегодняшнем состоянии Нацбанк понимает, что фондовый рынок – это огромный ресурс и серьезное подспорье финансовому сектору страны.

По материалам: Интерфакс-Украина