Айнарис Менгельсон: там, где электричество стоит мало, его никто не экономит

Евроконсультант по реформе рынка электроэнергии о необходимых Украине изменениях, пишет газета КоммерсантЪ-Украина в статье Айнарис Менгельсон: там, где электричество стоит мало, его никто не экономит

Реформа рынка электроэнергии в Украине должна привести его к модели, принятой в странах ЕС. Это означает переход на рыночное ценообразование, отказ от перекрестного субсидирования и рост тарифов до экономически обоснованного уровня. Главным консультантом Украины в этом вопросе выступает Региональная ассоциация регуляторов электроэнергетики (ERRA). Начальник отдела тарифообразования и ценообразования этой организации, директор коммунальной комиссии Латвии АЙНАРИС МЕНГЕЛЬСОН рассказал специальному корреспонденту "Ъ" ОЛЕГУ ГАВРИШУ о том, как должен измениться украинский рынок в ближайшие годы и к чему подобные реформы привели в Латвии.

— Как вы оцениваете новый законопроект "Об основах функционирования рынка электрической энергии Украины", поданный в Верховную раду в начале июня?

— Этот законопроект поможет создать условия для формирования нового рынка электроэнергии. Важно, что в нем предусмотрен отказ от перекрестного субсидирования и определяется переходный период для постепенного повышения тарифов для населения. Все это создает условия для проведения реформ.

— Какая реформа, по вашему мнению, необходима Украине?

— Для начала в Украине нужно создать рынок прямых договоров. То есть нужны трейдеры, которые будут поставлять электроэнергию покупателям, минуя "Энергорынок". Облэнерго должны заниматься распределением энергии по договорам с этим трейдером. В Латвии, например, рынок заработал лишь тогда, когда всем крупным потребителям сказали, что покупать электроэнергию они должны теперь напрямую у производителей. Конечно, производителей должно быть несколько, как минимум три, лучше четыре. Причем важно, чтобы у производителей был диверсифицированный портфель энергомощностей, чтобы у них была и атомная, и гидро-, и тепловая энергетика. В странах Евросоюза крупные игроки, та же RWE, владеют самыми разными электростанциями, в том числе и атомными.

— В странах ЕС электроэнергия продается как по прямым договорам, так и через биржи. Кто является владельцем таких бирж?

— В разных странах по-разному. Скажем, в Скандинавии это четыре системных оператора — Норвегии, Швеции, Финляндии, Дании. Сейчас латвийский и эстонский системные операторы ведут переговоры о присоединении на правах совладельца этой биржи. Но в основном энергетические биржи — это акционерные общества либо общества с ограниченной ответственностью с множеством участников (системные операторы в Скандинавии).

— В Украине 30% оптовой цены электроэнергии составляют льготы (дотационные сертификаты). Как быть с ними?

— В Латвии действовала такая же система перекрестных субсидий. И, естественно, это убивало инвестиционную привлекательность отрасли. При такой системе работы ни одна крупная западная компания просто не станет инвестировать в генерирующие мощности. У нас в Латвии был переходный период. За четыре года мы повысили стоимость электроэнергии до такого уровня, что он начал покрывать затраты. Конечно, существуют низкие тарифы на грани себестоимости для какого-то очень небольшого числа потребителей, которые действительно очень нуждаются. Но сегодня в Украине льготы дают всем вне зависимости от платежеспособности. В Украине при сегодняшней оптовой рыночной цене (ОРЦ) в 68,6 коп. за кВт ч потребители I класса платят 74,4 коп. за кВт ч, потребители II класса — 94,7 коп. за кВт ч, а население — всего 23,7 коп. за кВт ч, то есть в три раза меньше ОРЦ. Для ЕС такой подход неприемлем.

— Сколько времени в Латвии заняла реформа рынка электроэнергии?

— В 2002 году мы разработали методологию реформы и приняли соответствующий закон. Сама реформа прошла с 2003 по 2007 год. К 2012 году в Евросоюзе не осталось ни одной страны, которая бы имела тарифы на электроэнергию, не покрывающие себестоимости.

— В ЕС население покупает электроэнергию дороже, чем промышленные потребители?

— В целом, конечно, дороже. Это обусловлено объективными факторами: поставить 1 кВт ч электроэнергии крупному предприятию существенно дешевле, чем отдельной семье. Но бывают исключения. Дело в том, что оптовые покупатели приобретают электроэнергию на бирже. А там цена зависит от объема потребления в течение суток. В пиковые моменты, например утром, электроэнергия для оптового покупателя стоит дороже, чем средняя цена для населения в тарифе. Но, как правило, тариф (стоимость электроэнергии и ее транспортировки) для населения в странах Евросоюза выше, чем для оптового покупателя, на 40-50%.

— Но разве в Европе политики не пытались удержать рост тарифов на электроэнергию?

— Такие попытки были. Но со временем от такого подхода отказались. Влияние политики на электроэнергетику очень существенно и в странах ЕС. Но никому и в голову не придет заставлять производителей продавать ниже себестоимости или вводить перекрестное субсидирование. Практика показывает, что если мы долго удерживаем тарифы на низком уровне, у компаний не хватает средств на инвестиции, на возобновление основных фондов, и потом, когда все доходит до ручки, и приходит время менять оборудование полностью и сразу, тарифы повышают одномоментно в несколько раз. Это шок для экономики.

— Можете сравнить цены на электроэнергию в Украине и в Европе?

— Цены на электроэнергию для населения в Украине самые низкие в Европе. Такой системы субсидирования населения в странах Евросоюза не существует. В качестве примера: розничные тарифы для бытовых потребителей в Германии составляют 34,9, в Словакии — 23,6, Венгрии — 21,4, Чехии — 20,3, Франции — 19,6, Польше — 18,6, Румынии — 15,0, Болгарии — 12,0, России — 11,8, а в Украине — 3,5 американских цента за кВт ч.

— Изменилась ли культура потребления электроэнергии в странах, вступивших в Евросоюз, после перехода к более высоким тарифам?

— Да, и значительно. Люди так устроены, что откладывают такие инвестиции на потом, а фактически инвестируют в снижение энергопотребления только после роста тарифов. Около 30% электроэнергии в стране может быть сэкономлено при простом изменении привычек потребления, а еще 30% — за счет энергосберегающих технологий. То есть при росте тарифов на электроэнергию на 50% семьи смогут сэкономить путем бережливости.

— Снижение энергопотребления отразилось на объемах продаж энергокомпаний?

— Фактически не отразилось, потому что шло два одновременных процесса. С одной стороны, все переходили на энергоэффективные лампы, утепляли дома, менялась сама культура потребления энергии, а с другой у населения появлялось больше новой техники, различных гаджетов и устройств, что естественным путем увеличивало потребление энергии. В результате одно компенсировало другое, и общий объем потребления остался тем же. Хотя если бы экономии не произошло, он бы вырос, причем значительно. Практика свидетельствует о том, что там, где электричество стоит очень мало, его никто не экономит. Такой расход ресурсов не выгоден для экономики в целом.

— Сегодня украинские производители электроэнергии имеют рентабельность минус 3,5%. Какой минимальный уровень рентабельности европейских энергетических компаний закладывают в тарифы для населения?

— В зависимости от страны минимальный приемлемый уровень рентабельности в энергетике — это 5-7%. Хорошая рентабельность в торговле — это 10-12%. Если выше — это очень хорошо.

— Для Украины актуальна проблема льготных тарифов для некоторых видов промышленных потребителей. Периодически та или иная отрасль просит для себя преференций. Сейчас с такими просьбами выступают металлурги. Как с этим обстоит ситуация на европейском рынке?

— В Евросоюзе не существует льготных тарифов для промышленности. Но у нас есть другая возможность. Рынок позволяет покупать ночью более дешевую электроэнергию, чем днем, из-за падения потребления. И многие собственники энергозатратных производств переходят на ночной график работы, конечно, там, где это возможно. В Украине такую возможность не используют в полной мере.

— В Украине долги за электроэнергию сейчас составляют 12,8 млрд грн. Чем это грозит?

— В 1994-1997 годах в Латвии также имели место проблемы с долгами. Мы были должны российским поставщикам очень много денег за газ, нефть, мазут. В основном проблема долгов разрешилась за счет роста тарифов на электроэнергию и газ. Просто в какой-то момент мы поняли, что идти против экономической логики и иметь низкие тарифы на электроэнергию для населения невозможно.

— Как борются с неплательщиками в Европе?

— В странах Евросоюза можно отключить от поставок электроэнергии любую организацию, естественно, заранее об этом предупредив. Нельзя отключить сразу те объекты, от которых зависит жизнь людей — например, реанимационное отделение больницы. Говорить о других объектах не приходится — за долги без лишних разговоров отключат и полицию, и налоговую администрацию, и мэрию. То есть все очень жестко. Кроме того, имеются штрафы и пени за неуплату за электричество.

— Поможет ли решить проблему долгов отмена запретов на отключение должников?

— Без этого, в принципе, невозможно реформировать рынок.

— Что получила Украина от вступления в Европейское энергетическое сообщество?

— Вопрос в том, что она хотела получить. Вступление в Энергосообщество — это только первый шаг, который мобилизует силы для дальнейшей реформы рынка. Да и вступление Украины в Энергосообщество пока является чисто номинальным. До тех пор пока в Украине есть один покупатель электроэнергии — "Энергорынок", говорить о полноценной интеграции рано.

— Насколько сильно государство вмешивается в регулирование рынка электроэнергии в странах Евросоюза?

— Местные рынки сегодня достаточно свободные — существует минимум давно устоявшихся правил, определяющих их работу. Сейчас активно создается регуляторная база для трансъевропейского рынка электроэнергии, для перетоков энергии между странами. В этом процессе наша ассоциация принимает активное участие. Это позволит продавать мощности перетоков, которые существуют между странами. В странах Балтии мы можем продавать и получать до 40% потребляемой электроэнергии между собой. В целом по Евросоюзу это было не более 8%. Сейчас Евросоюз стремится увеличить перетоки до 30%.

— Как вы оцениваете планы Евросоюза по значительному увеличению доли альтернативной электроэнергии?

— Нетрадиционная энергетика напрямую связана с ценой квот на выброс CO2. Пока цена квот находится на сегодняшнем низком уровне, развивать альтернативную электроэнергию в таком объеме, который запланировала Еврокомиссия, экономически не имеет смысла. Цена на выбросы должна всерьез вырасти, только это даст экономический стимул для развития "зеленой энергетики". Либо должен произойти прорыв в технологиях, который бы значительно удешевил производство альтернативной электроэнергии.